АКАДЕМИЯ САМОПОЗНАНИЯ

А.Матурского

 

 

© Об одном «упущении» Маркса

 

 

Это «упущение» обнаруживается уже в марксовых «Предпосылках материалистического понимания истории» (в «Немецкой идеологии», 1845-1846 гг.), где автор выделяет три материальных вещи: это - люди, производство и общение людей. И буквально ни одного слова о том, что пребывает свыше всего этого - о космосе.  Причина простая: исторически с «небом» как «божьим царством» всегда были связаны религиозные представления о происхождении человека, поэтому, сам факт игнорирования автором «божественности» происхождения бытия, диктует ему отказаться и от космической составляющей «мира». В то время, как темы ноосферы как таковой естествознание еще не знало (Вернадскому лишь только предстояло на неё наткнуться в начале ХХ века). Кроме того, с небом были связаны и мифы древних цивилизаций, нашедшие продолжение в христианском мировоззрении. За учителем Марксом отказались от «услуг» космоса и его сподвижники, ученики и их последователи, гордо именующие себя с тех пор атеистами и материалистами. Для них Космос остался неким естеством, в котором имеется Солнечная система, призванная обеспечить жизнь на земле растительному и животному миру во главе с «венцом творения природы» - человеком, и их развитие согласно законам живой природы (дарвинизм) и законам природы общества (французский социализм). Ведь это всё так естественно!

Только едва ли разумно упускать, что исторически материалисту Марксу в качестве главного оппонента остается идеалист Гегель, который свой идеализм строил тоже в трех ипостасях, называя их: 1) Субъективный Дух, 2) Объективный Дух и 3) Абсолютный Дух. То, что он включал в каждое из этих трёх понятий, можно для наглядности оформить простейшей табличкой, взяв содержание строк из оглавления книги. (Гегель. Философская энциклопедия наук. Т.3, М., 1977).

Таблица I

 

Если верить Гегелю, то дух есть идеальное воплощение реальности (вбирающее в себя идею всякой сущности, определяемую через понятие). Таким образом выходит, что вводимая Гегелем идея «духа» есть некий посредник, обитающий между сознанием человека и реальностью бытия, при помощи которого он объясняет и внешний мир, и внутренний мир человека. (В скобках скажу, что в философском значении «дух» есть философская категория, обозначающая идеалистическое понимание мира, как в целом, так и его составляющих: Биосферы – Субъективный Дух, Социосферы – Объективный Дух, Ноосферы – Абсолютный Дух).

Но, как известно, Марксу было недостаточно уметь только объяснить мир, по его мнению, мир нуждался в изменении, в переделывании его под человека, чтобы человеку в нем было свободно, справедливо, уютно. Поэтому первым делом он взялся освободить сознание человека от навязчивой идеи духа. И потому можно еще раз проследить эту акцию, как своеобразную материалистическую традицию в мысли Маркса, составившую ось его учения.

Напомним: в своей молодости (1843 г.) в письме Арнольду Руге Маркс сообщал о необходимости критики всего существующего, чтобы общественное сознание имело возможность развиваться независимо от религиозного влияния. Там же была высказана мысль о назревшей теме «теоретического существования человека» как бы в противовес темы «человека божественного». «Человек теоретический» нуждался в соответствующем научном обосновании, а затем и в подготовке через складывающуюся систему образования. Поэтому после того как в «Немецкой идеологии» (1845-46 гг.) был подвергнут критике тезис о «действительном человеке как нечеловеке», стало ясно, что для «улучшения» человека необходима соответствующая система образования (разумеется, и соответствующая философия образования). И вот Маркс - строго в русле своей концепции «Предпосылок материалистического понимания истории» («Немецкая идеология»), в Инструкции делегатам съезда в Женеве (1866 г.) сделал знаменитое предписание. «Под образованием мы понимаем три вещи: Во-первых: умственное образование. Во-вторых: физическое воспитание… В-третьих: техническое обучение…». Наконец, в заключительной части «Капитала» (уже поздний) Маркс останавливается опять-таки на трех вещах, называя их в главе сорок восьмой «Триединой формулой»: капитал – земля – труд.

Итак. В своей работе «Золотое сечение Микрокосма» я уже выделял тенденцию Маркса использовать метод триалектичности (триадности, троичности) в формулировке выводов, констатирующих суть рассуждений. Но повторим еще раз: если в начале он выделил три вещи троичности материалистического понимания истории: люди – производство – общение, - то в «Инструкции делегатам…» Маркс предписывает тоже три вещи, но уже - в организации системы образования: умственное – физическое – техническое. И вот в конце жизни Маркса - венчающая весь марксизм Триединая формула: капитал – земля – труд. Эти три ступени восхождения Маркса к триединой формуле можно изобразить простенькой таблицей, даже не меняя порядка их перечисления:

Таблица II

 

Как видим, в таблице все вещи первой строки записаны «по мере их поступления». То есть ясно, что сначала должны быть люди, и только потом, по мере выхода из дикости - налаживание производства и общение в процессе производства. Можно сказать, что здесь учитывается исторический факт становления человеческого общества.

Но уже во второй строчке видно, что общество цивилизуется и через систему образования готовит кадры для производства, требуя подготовленности человека в умственном, физическом и техническом отношении. Потому на первый план выходит требование умственного развития, что и нашло отражение в предписании Маркса. В третьей строчке определились основные компоненты Триединой формулы.

Таблица III

 

В Таблице III, сделано всего лишь одно перераспределение по столбцам. Так, в первом столбце оказались все «умственные» компоненты; во втором – все так называемые материальные; в третьем – производственные. Легко заметить, что сегодняшнее состояние общества по-прежнему определяется содержанием всех трёх строк и трех столбцов этой таблички. Иначе говоря, и поныне всё идет «как по-Марксу». (Однако и как по-Гегелю - тоже).

При всем этом, житейская интуиция подсказывает, что здесь чего-то явно недостает, и невольно всплывает мысль Аристотеля: «Воспитание призвано дать человеку то, чего ему недостает от природы». Как видим, все аргументы, приведенные в таблице, исходят из природы (земля), которая де однажды произвела людей. Чтобы не сильно зависеть от природы, люди открыли производство, непосредственно связанное с общением. Однако известно, что марксисты материальное производство и общение относят к сфере духовного, и наукой принято и записано в словарях, что сознание человека есть синоним духовного. Иначе: сознание есть дух, который вторичен по отношению к первичной природе, к материи. Если исходить из этой констатации, то наша табличка, состоящая из трех столбцов, легко переделывается в табличку, которой достаточно и двух разделов.

Таблица IV

 

Из этой таблички совершенно ясно, что первичны земля, люди, природа, а вторичными являются труд, производство, умственное развитие. Как ясно и то, что труд и капитал есть неотъемлемые друг от друга вещи, как неотъемлемыми друг от друга являются производство и общение, а также в техническом и умственном образовании нельзя одно отнять от другого. Однако если начать читать табличку с правого столбца, то здесь и всплывает то, на что указал тот же Аристотель, определивший: «Человек есть существо социальное». Согласимся, что всё, что находится в правом столбце, есть социальное и что всего этого (социального) человеку явно «недостает от природы», ибо всему этому его нужно научить. Легко согласиться и с тем, что именно для устранения этого «недостатка» в свое время и возникла система обучения, превратившаяся ныне в мощную систему образования и науки.

Я уже писал, что в письме Альберту Руге  Карл Маркс пытался обратить внимание критической философии еще на одну сторону «социалистического принципа» — «на теоретическое существование человека», для чего и предлагалось «сделать предметом своей практики религию и науку». То есть подвергнуть необходимой критике обе эти сферы за то, что они, имея дело с «человеком практическим», не достаточно занимаются «человеком теоретическим». Однако уже здесь возникает вопрос: почему же и современный философ так же равнодушно проходит мимо этой фразы, которая говорит о второй стороне социалистического принципа – о человеке теоретическом? Ведь если известно, что теоретические учения о социализме по первости рождались исключительно в головах философов и ученых, стало быть, в этих же головах должно было состояться рождение и «теоретического существования человека», то есть такого человека, который бы удовлетворял для начала хотя бы теоретическим учениям о социализме.

Объяснить такое недомогание философии можно тем, она всегда зависит от своих авторитетов, в том числе и от философа Маркса. И не хочет принимать в расчет, что Маркс, чрезмерно занятый теориями социалистов и разработкой проекта создания коммунизма на земле, демонстративно проигнорировал, т.е. сознательно упустил из виду - влияние Космоса на природу вообще и на природу человека, в частности. Он как бы не заметил (не прочитал Кузанского), что «в человека свернут весь мир», а стало быть, свернут в него и космос – с его неземными тайнами. А между тем именно Кузанскому принадлежит выдающаяся философская мысль в определении сущности человечества и человека. Ведь это он про нас говорит: «В человечности человеческим образом, как во Все­ленной универсальным образом, развернуто все, раз она есть человеческий мир. В ней же человеческим образом и свернуто все, раз она есть человеческий бог. Человечность есть человечески определенным образом единство, оно же и бесконечность, и если свойство единства — развертывать из себя сущее, поскольку единство есть бытие, свертывающее в своей простоте все сущее, то человек обладает силой развертывать из себя все в круге своей области, все производить из потен­ции своего центра. Но единству свойственно еще и ста­вить конечной целью своих развертываний самого себя, раз оно есть бесконечность; соответственно у творческой деятельности человека нет другой конечной цели, кроме человека. Он не выходит за свои пределы, когда творит, но, развертывая свою силу, достигает са­мого себя; и он не производит чего-то нового, но обнаруживает, что все творимое им при развертывании заранее уже было в нем самом, ведь человеческим об­разом, как мы сказали, в нем существует целый мир. Как сила человека человеческим образом способна прийти ко всему, так все в мире приходит к нему, и стремление этой чудесной силы охватить весь мир есть не что иное, как свертывание в ней человеческим обра­зом вселенского целого».

И поскольку в мире уже достаточно было написано о космическом  разуме, это позволило в свое время и Гегелю - вслед за Анаксагором - подтвердить истину, что «миром правит разум». (Разум, от греч. Нус). Но в философской картине мира у Гегеля этот космический компонент мира предстает как Абсолютный Дух, к которому философ относит: А) Искусство, В) Религию, С) Философию. Надо ли говорить, что эти три вещи были тоже проигнорированы в «троицах» Маркса, и ради справедливости (на самом деле, ради объективности) они требуют добавить к нашей табличке еще один столбец. Пусть он будет под общим названием Духовно-космическое. Пока Духовно-космическое:

Таблица V

 

Хорошо сказал в свое время Энгельс, что «философия мстит задним числом естествознанию», за то пренебрежение, которое оно к ней демонстрирует, по сути, игнорируя её. Заметим, что Маркс и Гегель писали свои философии с картины мира, которую они видели как действительность, о чем говорит и тот факт, что в данной таблице нет ничего ни вымышленного, ни даже теоретического. Всё это списано с действительности и является эмпирическим отражением нашей повседневной реальности бытия. Однако уже здесь можно заметить причину высказывания Энгельса. Ведь действительно предметом исследования естественных наук является то, что находится в области материального и духовно-социального, хотя для этого исследования человеку и пришлось выйти в космос. Зато такие вещи как искусство, религия и философия, практически и поныне естествознанием либо игнорируются, либо признаются лишь постольку, поскольку этого требуют этические и эстетические соображения «быть или казаться» причастным общечеловеческой культуре, укорененной как раз в искусстве, религии и философии. И это естественно! и потому – небезобразно! Но попробуем изобразить еще одну табличку, заменив в предыдущей верхнюю строчку, так и записав в столбцах этой таблички: космическое, биологическое и социальное:

Таблица VI

 

Уже здесь становится видно, без чего не может обходиться человек, даже будучи еще в первобытно-племенном состоянии, - без примитивной живописи, ритмичных звуков и телодвижений, без изображений идолов или божков, без общения голосом.

Но из таблички следует и нечто безобразное. А именно то, что человек предстает здесь без собственного образа человека, являя собой лишь биологическое начало от природы и духовное от социума. Однако именно в социуме он должен учиться профессии, а потом всю жизнь трудиться «в поте лица своего», но не столько на себя, сколько на общественные отношения, выступающие в мистической гримасе «капитала», где под девизом: «всё продается и всё покупается», - продается и покупается сам человек. И потому безобразным в этом мире является именно сам человек! Опущенный «капиталом» (феодализмом, капитализмом, «социализмом») до такого состояния, что вынужден быть предметом «купли и продажи», как обыкновенное животное, он вынужден верить лицемерию, во-первых, философии, во-вторых, религии, и, в-третьих, науке. Как известно, первая выдает его за центр мира, вторая – за образ божий, а третья - за «высшую ступень развития жизни на земле». При этом выясняется, что капитал не разбирает, какую живую тварь он продает или покупает: будь это олигарх, отягощенный грузом своих банковских накоплений, то ли это великий композитор, или простой сантехник, предлагающий банкиру свои профессиональные услуги наладить работу канализации в его туалете. Разница, возможно, только та, что одних продают и покупают, а другие сами продаются и покупаются.

Человек безобрáзный потому,  что по сей день он - безóбразный человек, что и позволило в свое время немецким философам заявить, что «действительный человек – не есть Человек». А ведь еще в запрошлом веке философ Вл.Соловьев видел и убеждал других, что предназначение художника состоит в том, чтобы дать миру образ «человека будущего», что несомненно добавляло авторитета Марксу с его желанием получить от науки «человека теоретического». Однако этого до сих пор не случилось, о чем от имени Института философии РАН чистосердечно поведал миру доктор философии А.А.Гуссейнов в журнале «Человек» №2 - 2001 в статье «Что же мы такое?». Признавшись, что после Аристотеля философия ничего не прибавила в познании человека, он только добавил, что это и к лучшему, поскольку иначе науке нечем будет заняться. Вот это в народном фольклоре и называется: «Сам не ам, и другим не дам». Попробуй теперь, скажи таким философам, что философия, остановившись на Аристотеле, на его книге «О Душе»,  замерла перед ним как кролик перед удавом. И потому не в силах сдвинуться с места, она уже даже не пытается вникнуть в его «троицу», которую тот описал в самом начале своего рассуждения о «причастной жизни» сущности, то есть о живой душе, о человеке: «К сущности относится, во-первых, материя, которая сама по себе не есть определенное нечто; во-вторых, форма или образ, благодаря которым она называется определенным нечто, и, в-третьих, то, что состоит из материи и формы. Материя есть возможность, форма же – энтелехия, и именно в двояком смысле – в таком, как знание, и в таком, как деятельность созерцания». (Аристотель. М., 1976, Т.1, с. 394).

Можно сказать, вот то место в философии человека, на котором вместе с Аристотелем задержалась и вся философия и вся наука о человеке, - на «трех соснах», которые испокон веку называются: тело, душа и разум. Как видим, Аристотель написал нечто такое, из чего не сразу поймешь, причем тут человек и его душа, но о чем можно только догадываться из следующей его фразы: «Всякое естественное тело, причастное жизни, есть сущность, причем сущность составная». Из этого следует, что раз человек причастен жизни, значит, речь идет и о нем. И далее перечисляется троичный «состав», стало быть, и человека. Якобы это есть 1) материя, 2) форма, 3) энтелехия, состоящая из материи и формы. И что в то же время энтелехия имеет двоякий смысл – как знание и как деятельность созерцания.

Совершенно очевидно, что уже здесь философ заблудился в тех самых соснах. Во-первых, всякая материальная сущность должна иметь форму и потому  материя и форма есть одно и то же. (Вспомним знаменитое философское изречение: «всякая форма существенна, всякая сущность формирована»). Другое дело, что уже сама форма подразумевает наличие разума. (Вспомним знаменитое гегелевское: «всё действительное разумно, всё разумное действительно»).  Таким образом, первые два пункта (материя и форма) троякой сущности человека, по Аристотелю, на самом деле образуют лишь одну из трех составных частей – именно «тело» человека, которое материально и формировано. Остается третий пункт – энтелехия, с её двояким значением: познанием и деятельностью созерцания.

Казалось бы, ещё до Аристотеля те же древние греки уже сошлись во мнении, что душа и разум – одно и то же, однако, так и не найдя причины сказать, что это есть «два значения» какой-то единой сущности, например, энтелехии. Эту сущность - энтелехию - удалось вычислить или придумать только Аристотелю. Поэтому логично продолжить его мысль, согласившись, что энтелехия действительно имеет два значения – а именно: 1) чувствующую и познающую душу и 2) созерцающий разум. И только теперь, вкупе с материальным и сформированным телом все вместе это образует три составных части целого человека: 1) тело, 2) душа, 3) разум.

Аристотеля иные до сих пор обвиняют, что он, введя в философию два новых термина: «энергия» и «энтелехия», не объяснил толком значения ни того, ни другого. Но слово «энергия» в науке и технике прижилось, а вот «энтелехия» до сих пор остается неясным термином ни для ученых, ни для философов. Хотя на самом деле это совсем не так, если проследить, что с этим словом происходило после Аристотеля. Известно, что философией античности первыми всерьёз заинтересовались арабские мыслители, которые и стали первыми переводчиками работ знаменитых греческих философов на свой язык. Так мы узнаём, что греческое слово «энтелехия» в Средние века превратилось в арабское «интиляшийя», затем при переводе с арабского на латынь оно стало «интеллектус». Затем оно перешло в европейские языки, и, наконец, появилось русское слово с трактовкой с иностранного. «Интеллект (от латинского intellektus – понимание, разум, ум, рассудок) способность мышления, рациональное познание…». Так записано в Философском энциклопедическом словаре (М.,1989, с. 215), что вообще-то вполне согласуется с неясной логикой самого Аристотеля, учившего, что энтелехия имеет двоякий смысл – такой, как знание, и такой  как деятельность созерцания. Если вспомнить, что у Гегеля и философов на этот счет имеется твердое убеждение, что «форма есть разум» (что совпадает с Аристотелем, у которого «энтелехия есть форма»), стало быть, мы вправе заподозрить, что разумное начало человека уже изначально и есть его энтелехиальное, - в русской транскрипции интеллектуальное - начало. И что это интеллектуальное начало (энтелехия) по своей природе, лишь отчасти совпадая с материальным (земля, тело человека как форма), а также и с духовным (труд, производство, знания), на самом деле является вполне самостоятельным началом. Это самостоятельное начало и есть интеллект. Однако и эти три самостоятельных начала образуют одно целое – человека, единую человеческую личность.

Но раз это так, значит, мы вправе поразмышляв, потом и заявить, что интеллект это и есть третья «составная часть» человека, которой ему как раз и «недостает от природы» (Аристотель) и которую человеку надо дать. Дать человеку интеллектуальное начало, значит, развить его художественный потенциал и научить его способности эстетического созерцания, ибо уже Шеллинг, писавший о роли искусства и сомнений по вопросу признания объективности созерцания, вынес свой философский вердикт: «Такой общепризнанной объективностью интеллектуального созерцания, исключающий возможность всякого сомнения, является искусство, ибо эстетическое созерцание и есть ставшее объективным интеллектуальное созерцание». (См.: Шеллинг. М., 1987, Т.1, с. 482)

Вот этого-то как раз Маркс и не учел. Именно того, что первопричиной интеллектуального начала человека, о котором оно вообще-то упоминает в своих работах, является не земля и производство, не капитал, а именно космос, дающий земле и человеку свет (солнечный свет), а с ним и возможность различать формы всего сущего. А стало быть, дающий возможность созерцать и познавать, мыслить и творить искусство. Неоспоримой особенностью космоса является то, что он обладает способностью чередовать свет дня с тьмой ночи, чередуя тем самым видимое с невидимым, неявленное - с явленным. Таким образом, он де-факто обеспечивает возможность и человеку мыслить не только рационально, реалистически и физически, но и иррационально, мифически и метафизически, одним словом - диалектически. 

И как же тут не вспомнить о великих русских «космистах». О философах и ученых –- с их дуалистической философией и фантастическими познаниями. Ведь почти все они, начиная с В.Ф.Одоевского и А.В.Сухово-Кобылина, Н.Н.Федорова и К.Э.Циолковского, и кончая В.И.Вернадским, А.Д.Чижевским и др. (см.: С.Г.Семенова. Русский космизм. М., 1993) - буквально разрываются между наукой и религией. И только «божественный» Н.Федоров статьёй «Как может быть разрешено противоречие между наукою и искусством?» ставит вопрос об отношении науки и искусства в повестку дня своего времени (заметим: его время – начало прошлого столетия – смутное военно-революционное время).  Можно говорить, что ХХ век, занятый человеком горячими и холодными войнами, ответа на этот вопрос так и не дал, и потому мы вынуждены возвращаться к нему вновь и вновь. Однако это становится возможным опять же через К.Маркса, выдающегося гегельянца, взявшего из его философии всё практическое, но и упустившего в ней нечто чрезвычайно важное. Именно то, что у Гегеля сосредоточено в Абсолютном Духе: а) Искусство, b) Религия, с) Философия. Маркс, поместив все эти три вещи в «надстройку» экономического базиса, возможно счел, что они «отомрут, засыпая» по мере совершенствования общества на его гуманистических началах, как и прочие пережитки «проклятого капитализма». Однако, как видим, этого до сих пор не происходит и человечество все еще мечется между материализмом (наука) и идеализмом (религия), таким образом, игнорируя чисто человеческие идеалы. Те идеалы, которые скрыты в его собственной природе, и в которую «свернут весь мир» (Кузанский). Эти идеалы можно отобразить ещё одной табличкой:

Таблица VII

 

«Человек как идеальная культура» назвал я эту табличку, имея в виду известное мнение, что под культурой понимается возделывание, воспитание, выращивание. Уже из этой констатации вытекает, что человек есть то живое существо, которое взращено, возделано и воспитано как человек, как самостоятельная культура, у которой гармонично развиты все три её ипостаси, проистекающие из интеллектуального, физического и духовно-социального культурных начал.

Как видим, полученный теоретический результат являет собой синтез триалектических представлений Маркса и Гегеля (разумеется, и других философов) о человеке и обществе, где человек предстает неким теоретическим конструктом с оптимальным набором параметров, необходимых для качественной оценки гармоничности его развития в трех основных (означенных) направлениях. В этой таблице критерием биологических параметров является физическое состояние, психика и эмоции растущего организма человека, за состоянием которых наблюдают и корректируют социальные психологи и специалисты здравоохранения (медицины). Критерием духовно-социального развития личности названы параметры социализации индивида, характеризующие его включенность в трудовые (профессия), экономические и политические отношения, господствующие в обществе. Ясно, что здесь в полной мере господствуют точные науки во главе с физикой и математикой и всё естествознание. При этом должно быть ясно, что политические отношения составляют суть нравственного и морального состояния и личности, и общества, поскольку политика в её глубинной сути есть показатель отношения сограждан к справедливости, к чести и совести.

Наконец, критерием интеллектуального развития гармоничной личности теоретического человека названы живопись, музыка и слово, и это есть наше коренное отличие от всех - в их философских и научных представлениях о человеке. В том числе и от марксистских представлений.

Ведь стоит хотя бы чуть поглубже вникнуть, что подразумевает Гегель под грифом «Абсолютный Дух», который в идеалистических представлениях у него проявляется в: а) Искусстве, b) Религии и с) Философии, - как тут же ловишь себя на мысли, что эти три вещи надежно покрываются такими тремя вещами, как а) Искусство Живописи, b) Искусство Музыки и c) Искусство Слова. При этом, одно только изучение истории возникновения любой из этих вещей убеждает нас, что их началом является восхищение человека космосом – как «звездного неба над головой» – самой прекрасной картины из всех нерукотворных зрелищ, что испокон веку предстают перед взором человека. Отсюда же и его (космоса) интуитивное «предчувствие», что нашло отражение у многих великих художников, музыкантов и поэтов, писателей и философов, начиная с древнейших времен. Можно даже сказать, что как раз сама религия более всего демонстрирует свою зависимость от Искусства Живописи, Искусства Музыки и Искусства Слова. Уже один факт, что все эти вещи собраны в главном храме христианства – в Церкви, есть прямое тому свидетельство. Подтвердить этот факт можно уже на уровне «мыслительного эксперимента», например, мысленно убрав из неё эти три вещи. Спросим: что останется тогда в ней для привлечения прихожан и занятий с ними?

Вот это «упущение» Маркса в философском отображении мира - игнорирование влияния космоса, - когда с водой критики идеализма из философии был выплеснут и ребенок – интеллектуальное начало человека, колыбелью которого является космос, а с ним - Искусство Живописи, Искусство Музыки и Искусство Слова, - заметно затормозило и философскую мысль в познании человека, и систему образования, и сознательное построение социализма, и, наконец, сознательное развитие человека, как личности, гармонично развитой в интеллектуальном, физическом и духовно-социальном отношении…

Однако у Маркса имеются мысли, которые как бы нивелируют его «упущение» и подталкивают к положительному его решению. Так, например, он пишет: «Религиозное отражение действительного мира может  вообще исчезнуть лишь тогда, когда отношения практической повседневной жизни людей будут выражаться в прозрачных и разумных связях их между собой и с природой». Уже отсюда ясно, или можно подозревать, что рано или поздно, но и космическое будет выражаться в ясных и разумных формах. Таковыми являются созерцающие и отображающие формы искусства, проявляющиеся в интеллектуальном созерцании и отображении действительности.

Или еще: “Если человек черпает все свои знания, ощущения  и прочее из чувственного мира и опыта, получаемого от этого мира, то надо, стало быть, так устроить окружающий мир, чтобы человек в нем познавал и усваивал   истинно человеческое, чтобы он познавал себя как человека” (К.Маркс. Т.2, с. 145). Устроить «окружающий мир», но ведь и космос тоже относится к окружающему миру, как и природа, как и вся инфраструктура человеческого общества. Стало быть, и познавать себя как человека, человек может и должен, исходя из отношений и с космосом, и с природой, и с обществом. Обрезать себя до отношений лишь с природой и обществом, значит лишать себя возможности прочувствовать и космос – с его неземными тайнами и возможностями, одной из которых и является искусство: Искусство Живописи и Искусство Музыки и Искусство Слова, - до сих пор составляющие главную тайну формирования интеллектуального Человека и возникновения …Религии. И потому можно еще раз повторить: Человек есть интеллектуальное чудо Вселенной и будущее этой идее принадлежит!

 

15.03.08

© Анатолий Сергеевич Никифоров «Об одном упущении Маркса»